Первый пост~

Статус вселенского злодея обязывал Бьякурана грезить мечтами о захвате глубоко ненавистного мира ради перекраивания оного на свой лад, раздавать приказы и подготавливать почву для реванша. Но было одно место, способное заставить забыть на время о задетой гордости, да и вообще о любых проблемах, место, которое не хотелось затрагивать ни в одном из параллельных миров – Мафия Лэнд.
С этим островом было связанно много воспоминаний. Самым ярким оставалась память о двенадцатом дне рождении, когда он приехал сюда вместе с родителями непоседливым мальчишкой. Гонял голубей, клянчил у матери сладкую вату, насильно утаскивал отца на все аттракционы, и после с довольным выражением на лице уплетал мороженое, сидя вечером под навесом на улице и любуясь фейерверком, устроенным в честь его праздника. Тот уикенд был последним в его детстве. Последующие годы семья Джессо страдала от разного рода конфликтов и распрей, говорить о семейном отдыхе больше не приходилось, а к шестнадцати годам Бьякуран уже был занят другими вещами – поступлением в университет и развитием внезапно появившихся способностей.
Что-то потянуло теперешнего главу мафиозной семьи спустя почти пятнадцать лет на этот вечный праздник жизни. Опостылевший штаб, рутинная повседневность или целый год толерантности по отношению к врагам – не важно, но захотелось отвлечься и снова погрузиться туда, где жил маленький Бьякуран – в мир развлечений. Он находился в Мафия Лэнде уже вторые сутки, которые полностью ушли на релаксацию в стенах снятого пентхауса. Привычный к постоянным ужимкам, лицемер и лжец отдыхал в одиночестве, вальяжно развалившись на кожаном диване и запивая зефир, от которого только благодаря чуду до сих пор не развился диабет, ледяным зелёным чаем. Благо, что никто в те моменты Бьякурана не видел, репутация развалилась бы к чертям, но затем он и уехал из штаб-квартиры. И под конец второго дня, сейчас, когда он всё ещё лежал на мягкой чёрной коже, изредка окуная пальцы в сахарную пудру, коей была наполнена небольшая хрустальная вазочка с зефиром, Бьякуран ожидал его визита.
Последний раз они виделись после подписания мирного договора с Вонголой - Бьякуран со всей присущей ему святостью приплыл в лазарет к полубессознательному мечнику, чтобы ткнуть его носом в очередную "приятную" новость, якобы, и в провале самого Бьякурана он тоже виноват. Но нет, Джессо не собирался будить и без того озверевшую совесть Генкиши, он всего лишь радостно сообщил ему "ты всё ещё жив, Ген-чан". Не передать словами всю игру чувств и эмоций, которая отразилась в тот момент на побледневшем лице. Белокурый изверг в который раз оставил его в живых, разыграв во время "Выбора" настоящее представление со смертью своего верноподданного.
С тех пор прошло около восьми месяцев, и Бьякурану вздумалось ещё раз сыграть музыкальную партию на нервах Призрачного Рыцаря. Но об этом позже, сейчас, главное, дождаться его прихода. Дверь в кабинет была распахнута настежь, поэтому заблудиться в покоях Бьякурана в его же поисках можно было только при огромном любопытстве.

Облетевший кабинет приятным шорохом голос Генкиши заставил Бьякурана вынырнуть из состояния глубокой задумчивости. К этому времени он уже успел прокрутить в голове предстоящую встречу, разговор, изумление, ликование, возбуждение и так далее, для Бьякурана это являлось самой интересной и красочной игрой с самим собой – заранее проигрывать любые ситуации. Он был прекрасно знаком с теорией вероятности, поэтому успевал рассмотреть разнообразные сюжеты одного спектакля за несколько секунд. Способность посещать соседние реальности в этих случаях роли не играла, Джессо с детства привык рассчитывать свои ходы на несколько шагов вперёд, позже, испытывая тихий восторг, с удовольствием произносить уже отточенные фразы.
Бьякуран поднялся с тёплого, належанного места и приветствовал капитана второго отряда Блэк Спелл мягкой улыбкой:
- К чему здесь эти формальности? Рад снова тебя видеть, Генкиши-кун.
Он всегда произносил имя мечника так, чтобы выделить каждый звук, оно медленно таяло на языке босса тягучей карамелью, из-за чего впечатление от присущей Бьякурану фамильярности становилось только острее. Тем не менее, «Ген-чан» успел кануть в Лету за эти восемь месяцев, а, возможно, ещё со времён «Выбора», и Джессо восстановил прежний барьер вежливости. На дне фиалковых глаз всколыхнулась малозаметная волна, и радужка неуловимо потемнела, хотя, во всем могла быть виновата игра теней.
Бьякуран не ограничился одним приветствием, он пристальным взглядом облизал модельную фигуру Генкиши и отметил идеально новую, непривычную одежду, после чего добавил с неизменной улыбкой:
- Прекрасно выглядишь. Тебе всегда шёл синий цвет.
Сам он тоже оставил форму Мильфиоре в зеркальных стенах небоскрёба далеко в Италии (но без лукавства привёз c собой любимый чёрный плащ), изменив привычному и облачившись в более нейтральное: джинсы и футболку. Никаких изысков, более того – весьма примитивно, но в такой одежде Бьякуран казался не то чтобы чужим, но настоящим. К этому стоило добавить более живое выражение лица, хотя, в обществе Генкиши босс часто позволял себе быть естественным.
Нахождение рядом всегда преданного Хранителя (дважды обманутого Богом) вызывало смешанные чувства, в которых Бьякуран не мог до конца разобраться; эта неразбериха выделяла Генкиши среди прочих, из-за чего он из раза в раз выходил сухим из воды, пользуясь покровительством главы Семьи. А ведь Генкиши не ходил в фаворитах, в отличие от Кикё и Шоичи. Интересно, душило ли его такое неоднозначное отношение Бьякурана? Беспрекословная преданность без труда способна уживаться с ревностью.
Бьякуран отошел к столу и поднял с полированной поверхности какую-то вещицу, но почти сразу положил на место, после чего повернулся обратно к Генкиши.
- Присаживайся, - он кивнул на уютный диван. – Для меня стало приятной неожиданностью, когда я узнал, что ты тоже решил сюда приехать. Мы давно-о не виделись.

Генкиши обладал потрясающей способностью менять направленность разговора и избегать, тем самым, ненужного смущения, когда Бьякуран безумно любил видеть растерянного иллюзиониста. Да, талантливого и растерянного иллюзиониста, сильного капитана, испытывающего слабость перед своим боссом. Всё так противоречиво, что не оставляет Бьякурана равнодушным. Пожалуй, уже стоит начать игру «кто быстрее доведёт Генкиши».
За Призрачным Рыцарем приятно наблюдать. Он в любой ситуации держится достойно и с присущим только ему изяществом, всегда элегантен. Эстет по натуре, Джессо удовлетворял все свои потребности в прекрасном одним только видом верного ему Лже Хранителя, которого мог вызывать в любое время суток, и тот явится по первому слову со скоростью вихря. Чувство безраздельной власти пьянит…
- Хм, договор, - Бьякуран сложил руки на груди и с усмешкой покачал головой. – Ты не хуже меня понимаешь, что это всего лишь дань вежливости. Тсунаёши-кун милостиво предложил нам перемирие, чтобы выиграть время для укрепления позиций и затем нанести удар посильнее. Ах, это тот самый «мягкий и милый» Vongola Decimo.
Бьякуран почему-то опустил одну немаловажную деталь, что он фактически проиграл Саваде последнюю битву. «Но битва - не война. Ставки ещё не сделаны». Юни вернётся к нему, вернётся сама. Он сделает так, чтобы она захотела вернуться. И тогда ни одна бумага с размашистой подписью не станет преградой на пути к его заветной цели.
- Сейчас это не важно, - озвучил он вслух последнюю мысль, Бьякуран несколько раз прокрутил кольцо на пальце и снова взглянул на Генкиши. – У тебя есть новости, которыми можно меня порадовать?
Один взгляд ясно давал понять, что Бьякуран ожидает приятных известий, а о неудачах, если таковые вновь имеют место, лучше вовсе умолчать. Лидер Альянса сам иногда задавался вопросом, почему раз за разом прощает Генкиши все промахи, которые очень часто выходят боком самому боссу Мильфиоре. За долю секунды в белокурой голове пронеслись мысли, что убей мечник Саваду Тсунаеши тогда на базе Мелонэ, и больше половины последующих неприятностей могло не произойти. Не было бы нужды раскрывать карты с настоящими Погребальными Венками, не было бы нужды вытаскивать Госта из Вендиче, не разгуливал бы сейчас на свободе Рокудо Мукуро и – самое главное – не было бы предательства Шоичи. Всего за долю секунды можно представить совершенно иной расклад – и вот он Творец нового мира. Но в жизни всё вышло иначе. А Бьякуран всё равно замалчивает всё это, не укоряя Генкиши лишний раз, возможно потому, что просто приберегает эти словесные удары до лучших времён.

- Вот как.
И ни слова больше.
Сложно было ожидать от Генкиши другого ответа, Бьякурану лучше остальных известно, что почти полгода мечник находился под присмотром лучших врачей Мильфиоре. Медицина в Семье вообще была поставлена на высшем уровне, но для полного восстановления здоровья иллюзиониста над ним корпела стайка фанатично преданных своему делу учёных докторов, также фанатично, как Генкиши - Бьякурану. Возвращаясь к теме, Призрачный Рыцарь провалялся в лазарете около трёх месяцев, восстанавливаясь только физически. Последующие были направлены на то, чтобы привести в порядок его душевное равновесие, которое значительно пошатнулось из-за неоднократного использования Кольца Ада, хладнокровный и невозмутимый иллюзионист буквально спятил, систематически теряя самообладание даже в небоевой обстановке, или, что ещё хуже, срывался на бессвязный бред. В итоге Генкиши был  помещён в капсулу, где за ним круглосуточно наблюдали и делали всё возможное, чтобы вернуть к нормальному состоянию тела и души. К криминальным делам он вернулся только два месяца назад, но активное участие принимал в них редко по приказу босса. На использование рокового Кольцо Ада, хоть и оставшегося в распоряжении Генкиши, был наложен временный запрет: ни к чему лишний раз будоражить недавно вернувшееся в норму ментальное здоровье Чёрного Валета Мильфиоре.
- Я слегка утомился сидеть в четырёх стенах, - нарушил порядком затянувшееся молчание Бьякуран, весело сверкнувшие глаза скрылись под привычно жмурящимися веками. – Составишь мне компанию в ночной прогулке?

На лицо Джессо выползло выражение пресытившегося соседской сметаной кота, он не замедлил спрятать что-то, что до этого лежало на столе, в карман джинсов и захватить покоившийся доселе на спинке стула чёрный жакет.
- Генкиши-кун упорно игнорирует моё требование, - Бьякуран небрежно накинул куртку и остановился перед баром, обернувшись через плечо. – Расслабься, нас всё равно сейчас никто не видит, - привычная улыбка исчезла только, когда лис отвернулся, чтобы выбрать сладость. – Представь, что отдыхаешь с другом~
Бьякуран отфильтровывал речь тщательно, выбирая именно те слова, которые сильнее всего заденут, ему хотелось взять Генкиши измором, но и для него в резком сокращении дистанции присутствовала своя особая прелесть, было интересно услышать ломающийся голос мечника при произнесении незамысловатого «Бьякуран-сан», не говоря о другом притяжательном обращении. Интересно видеть и так любимую боссом игру противоречивых эмоций на лице Хранителя. Бьякуран знал о мыслях и желаниях Генкиши, но даже если ему позволить получить желаемое, внутренние барьеры не позволят принять столь бесценный подарок. А может быть?.. Сколько соблазнов и откровений смогут выдержать нервы непробиваемого иллюзиониста в течение будущей прогулки? У Бьякурана было мало принципов, по отношению к своим людям их не было вообще. Лис хитро улыбнулся где-то в своих мыслях, вытаскивая из-под вороха блестящих и шуршащих упаковок плитку дорогого шоколада. Эта странная любовь к сладкому у многих вызывала удивление, слишком милым и беспомощным казался рядом со сладостями Великий и Ужасный Глава Всея Мильфиоре. Для самого Бьякурана зависимость от сахара была сродни никотиновой.
Захлопнув дверцы мини-бара, Джессо одарил Генкиши очередной улыбкой.
- Не помню, сколько лет уже не был в лесу. Живая природа не сравнится с имитациями в оранжерее.

>>> [Лифт]